ОБВИНЕНИЕ 5: «Установленным учением Церкви СПД является учение о том, что Святой Дух (Holy Ghost) – это дух в форме человека, который имеет размеры и протяженность, который не наполняет необъятность пространства и не может всюду присутствовать лично в одно и то же время, и отличается от Духа Святого (Holy Spirit). . . . Однако Библия учит, и христиане всех времен это подтверждают, что Holy Ghost и Holy Spirit это одно и то же и Он, будучи частью естества единого истинного Бога, действительно наполняет собой необъятность пространства и действительно вездесущ».[1]

ОТВЕТ: Это утверждение, составляющее часть петиции Эдда Декера против Церкви СПД,  сразу же поражает своим проблемным подходом по поводу притязаний на «христианскость» (даже если предположить, что оно адекватно описывает мормонское учение по данному вопросу, и если закрыть глаза на ложность высказываний о том, что Дух Святой не обладает божественностью, и что влияние Духа не распространяется повсюду).

По мнению выдающегося иезуитского теолога, недавно скончавшегося Карла Ранера (Karl Rahner), «учение о Святом Духе развивалось очень медленно в вероучении Церкви… Пневматология всегда медленно двигалась за христологией».[2] Мы уже отмечали выше, что многих ранних христианских авторов по праву можно было бы назвать «бинитариями», поскольку они верили в Божество, состоящее, скорее, из двух Лиц – Отца и Сына, – а не из трех. И это не удивительно, так как, по заявлению И. Ф. Скотта (E. F. Scott), «в Новом Завете не существует прямых указаний на учение о Троице. Дух выступает в роли имперсональной силы, посредством которой Бог осуществляет Свою волю через Христа».[3] Даже несмотря на то, что прочтение Нового Завета Скоттом не вполне аккуратно, его высказывание хотя бы показывает, как эти документы могут быть прочитаны, а также объясняет, почему раннехристианские взгляды на третью Личность Божества так медленно развивались. По меньшей мере, ранее последней четверти третьего века какое-либо формальное учение о Святом Духе – включая Его взаимоотношения с Богом и Христом – не было даже сформулировано по существу.[4]

«В целом, – пишет Карл Ранер, – Писания больше говорят о роли Духа в нашем спасении, чем о Его природе».[5] Именно этого, конечно, и следовало ожидать от такого еще неэллинизированного религиозного движения, каким было первоначальное Христианство – впрочем, как и от Мормонизма. В раннем Христианстве, до его эллинизации, а также в семитском Иудаизме и Исламе вплоть до сегодняшнего дня, серьезный акцент ставится, скорее, на закон и историю, а не на теологию; на практику, а не на теорию. И только много позже, как указывал Эдвин Хетч (Edwin Hatch), метафизический и спекулятивный никейский Символ вытеснил этически и поведенчески-ориентированную Нагорную проповедь в роли главного христианского текста.[6] Это вытеснение этического акцента умозрительным, в свою очередь, послужило источником серьезных проблем в Христианстве в целом, и в вопросе о природе Святого Духа в частности. «В Священных Писаниях нигде ясно не описываются точные взаимоотношения Духа с Отцом и Сыном, а потому это привело к дебатам и даже к разделению Церкви».[7]

Однако крайне важно помнить, что это развитие произошло значительно позже, и очень сомнительно выглядит процедура изгнания Святых последних дней из Христианства на основании вопросов, которые даже не возникали в течение нескольких веков после смерти Христа и апостолов. Только после 360 года по РХ это учение о Духе стало причиной ожесточенных дебатов. Группа богословов, известных как последователи Македония или пневматомахи (духоборцы), признавая абсолютную божественность Сына, отрицала ее для Духа. То, что они делали так, опираясь на определенные убедительные библейские места, видно из комментариев в одном стандартном описании, где говорится: они «характеризовались слишком буквальным пониманием Нового Завета».[8] В конце концов, в 381 году на Константинопольском соборе их позиция была отклонена. Вскоре после этого они пали жертвами массивных имперских преследований, и стандартные тринитарные взгляды на Духа Святого получили широкое распространение.[9]

Даже в рамках этих стандартных взглядов, тем не менее, существуют критические разногласия. Главной причиной для разделения между Восточным и Западным Христианством, например, были дебаты о взаимоотношениях Духа с Отцом и Сыном – дебаты, несомненно, вызванные ошибкой переписчика. Какой из взглядов на «Filioque» является христианским? Какая из позиций по отношению к «двойному исхождению Духа Святого» является христианской?[10] Безусловно, нет единой «христианской» позиции о метафизике Духа. Вообще-то, нет единой «христианской» позиции ни об одном метафизическом вопросе. Ранние христиане ничего не слышали о метафизике. Только в связи с прогрессирующей эллинизацией Церкви эти вопросы возникли и стали считаться крайне важными. Но даже в современном эллинизированном Христианстве никто и не думает прекратить считать христианами ни самих духоборцев, ни одного из их лидеров, Евстафия Севастийского.[11]

Итак, несмотря на то, что пневматомахи отвергали божественность Святого Духа, их считают христианами. Однако мормонов, которые утверждают божественность Святого Духа, хотят выставить нехристианами просто потому, что их взгляды каким-то образом отличаются от стандартных тринитарных догм пневматологии. Святые последних дней придерживаются мнения, что подобные богословские стандарты никем из достойных уважения ученых не признаются в качестве требований для соответствия званию христианина. Более того, такие стандарты были совершенно неизвестны в течение первых четырех веков Христианства, а потому не могут быть притянуты для определения термина «христианин».