ОБВИНЕНИЕ 20: Мормонизм не является христианским, так как однажды он поддерживал принципы полигамии.[1]

ОТВЕТ: Часто за подобными обвинениями кроется присущая традиционным христианским мыслителям враждебность к телесности и сексуальности – враждебность, которая достигла своих самых крайних форм в таких проявлениях, как затворнический аскетизм и священнический целибат, но, безусловно, не ограничивается ими.

Великим выразителем таких христианских взглядов является Августин, о котором Дэниэл Магуайр (Daniel Maguire) выразился, что «в вопросах пола и брака… Августин-христианин полностью так и не освободился от манихейства»![2] «Разве не своему языческому прошлому и, в частности, манихейскому опыту, – удивляется Евгений Хиллман (Eugene Hillman), – обязан Августин своим пониманием в вопросах пола и брака, скорее, чем христианской вере?» Было бы смешно, если б оказалось, что антимормоны используют стандарты, заимствованные у язычества, – от манихеев и платоников (или даже, самое забавное, от индусов), – чтобы установить границы Христианства в этом вопросе, не так ли?[3]

В действительности же, вне всякого сомнения, христианская история демонстрирует, что полигамия не может быть использована в качестве дубинки, с помощью которой можно было бы изгнать мормонов из Христианства. Это очень грубый инструмент, который может ударить также и по многим другим явным христианам, выгоняя их из того же стада.[4] Арабские цари Лакхм и Гассан, например, были полигамистами равно как и современные христиане Эфиопии.[5] Римский папа Клемент VII, столкнувшись с возможностью развода, который мог бы разделить на враждующие лагеря весь континент, предлагал бигамию в качестве решения этой проблемы в семье Генриха VIII. Неужели и он, зараженный такими мыслями, перестал быть христианином?[6]

Может быть, Мартин Лютер перестал быть христианином, когда в сентябре 1531 года сделал такое же предложение посланнику короля Генриха Роберту Бернсу?[7] Почти десять лет спустя Лютер советовал Филиппу Гессенскому взять Маргарет фон дер Цаал второй женой. Он оправдывал эту идею с помощью Ветхого Завета, как это делали мормоны XIX века. Более того, Лютер предлагал сделать это тайно. (Вообще-то он написал в более раннем письме, что предпочитает моногамию, и отмечал, что «христианин не свободен брать нескольких жен, пока Бог не заповедует ему перейти грань этой свободы, которая обусловлена любовью».)[8] А когда Филипп действительно женился на Маргарет в марте 1540 года, то сделал это – вопреки совету Лютера – публично. На самом деле, этот брак был совершен лютеранским капелланом Филиппа в присутствии главных лейтенантов Лютера – Филиппа Меланхтона и Мартина Буцера. Нет нужды говорить, какую бурю протестов это вызвало. В письме Иоганну Фредерику Саксонскому от 10 июня 1540 года Лютер заявлял: «Я не стыжусь совета, который дал, даже если бы он стал известен всему миру. Однако, поскольку он [кое-кому] неприятен, я бы предпочел, если возможно, сохранить его в тайне».[9] Неужели Лютер был язычником? Неужели его соратники – Буцер и Меланхтон – потеряли право называться христианами, когда последовали совету Лютера?[10] Конечно, нет.

Филипп Меланхтон, Мартин Лютер, Иоганн Бугенхаген и Каспер Крусицер на картине Пьера-Антуана Лабушера «Вокруг стола за переводом Библии».

Это была «христианская полигамия» XVI века, – как называл её старейшина Орсон Пратт в своей компетентной статье 1853 года.[11] Цитируя заявление Лютера, Меланхтона и Буцера по поводу того, что «Евангелие никогда не отменяло и не запрещало то, что позволял закон Моисея в вопросах брака», старейшина Пратт приходит к очевидным заключениям: Дело Филиппа Гессенского «доказывает совершенно четко, что те священнослужители искренне верили, что для христианина иметь двух жен является таким же легальным и законным делом, как иметь только одну».[12]

Тем не менее, протестантские христиане убеждены, что полигамия лишает Святых последних дней права принадлежать Христианству. Почему? «Какой сюрприз, – замечает Манас Бетелези (Manas Buthelezi), – что христианская церковь подняла этот чисто культурный вопрос на уровень сотериологического абсолюта».[13]

Многие исследователи Христианства в Африке, включая известного иезуитского теолога Карла Ранера (Karl Rahner), высказывали серьезные сомнения о принадлежности индоевропейской брачной традиции к сути понятия «христианин».[14] «Следует публично заявить, – пишет Х. У. Тёрнер (H. W. Turner), – что полигамную африканскую церковь по праву можно классифицировать как христианскую церковь».[15] Однако если «полигамная африканская церковь» может быть названа христианской, то почему не может когда-то полигамная американская? Вряд ли антимормоны, как нам кажется, будут заявлять, что определение термина «христианин» различается между Африкой и Северной Америкой. А если и так, то тогда им придется указать точную долготу, где переключаются эти значения.