Итак, к чему мы пришли? Мы исследовали многочисленные аргументы, предназначенные показать, что Церковь Иисуса Христа Святых последних дней находится вне границ христианского мира. Мы передали их, надеемся, честно и аккуратно. Мы ссылались на различных людей и на документы, принадлежащие разным периодам истории Христианства. Куда же привёл нас этот достаточно сложный и интенсивный анализ?

Мы увидели, как критики Мормонизма заявляют, что критерий, который позволяет им отрицать право мормонов называться «христианами», находится в Библии. Однако мы обнаружили, что Библия не только не содержит определения этого слова, но, на самом деле, едва его упоминает. Да и раннее Христианство не предоставило ясных ориентиров. Таким образом [наши] критики, хотя они это и отрицают, вынуждены полагаться на внебиблейские критерии, которые затем [сами же] пытаются вчитать в новозаветный канон.[1]

Всё же мы увидели, что эти критерии, если их последовательно применять, могут привести к результатам, которые большинством людей – если только это не наши «эксперты» – были бы признаны абсурдными. Но даже эти критерии не используются последовательно, так что царствует самоуправство. (В 1986 году протестантский журнал The Christian Century цитировал телевизионного евангелиста Джерри Фолуэлла [Jerry Falwell], критикующего бывшего президента Джимми Картера за спонсирование договоров по ОСВ-II и Панамскому каналу; Любой, кто так поступает, – заявлял Фолуэлл, – «не является христианином».)[2] Если попытаться вывести некую константу, то её можно было бы сформулировать следующим образом: «Если мы во что-то не верим или что-то не соблюдаем, тогда это не является христианским». По крайней мере, Роберт Маккей из журнала The Evangel на удивление откровенно говорит о своём подходе к этому вопросу. «Если предположить, что то, во что я верю, есть христианское учение, – замечает он, – тогда любые доктрины, которые противоречат моим, по определению, являются нехристианскими».[3]

Как бы то ни было, этим критикам ещё далеко до момента, когда они могли бы похвастаться объективностью информации, на основании которой отказываются даровать мормонам (придуманное язычниками) звание «христиане». Все эти их отказы выглядят так, словно они находят мало общего между Мормонизмом и своими собственными верованиями, возведёнными каким-то образом на уровень космических стандартов. Это означает, что мормоны им не нравятся. Многие антимормоны, на самом деле, очень напоминают одного из вымышленных героев Генри Филдинга, Парсона Твакома: «Когда я говорю о религии, – говорит он, – я имею в виду христианскую религию, и не просто христианскую религию, а религию протестантскую, и не просто протестантскую религию, а англиканскую церковь».[4]

В отказе признать, что мормоны являются христианами, скрывается попытка навязать фиктивное единообразие всему тому, что исторически проходило под именем «христиан». Эта попытка не считается с тем «печально известным фактом, что люди, в равной степени исповедовавшие и называвшие себя христианами, в ходе истории придерживались разнообразных и противоречивых верований всякого рода, известных под одним названием».[5] «Христиане препираются, часто неистово, по поводу всех мыслимых моментов христианского учения, начиная от филио́кве (filioque) и кончая непорочным зачатием», – отмечает Дэвид Штайнмец (David Steinmetz), профессор истории Христианства в Университете Дьюка. – Едва ли можно найти какой-либо вопрос, связанный с богослужением, теологией, этикой и политикой, по которому какие-то христиане не были бы не согласны друг с другом».[6] Какой властью тогда некая группа присваивает себе право раздавать звание «христианин» или отказывать в этом? Никто из просвещённых наблюдателей не станет отрицать, что имеются значительные различия между Мормонизмом и традиционным Христианством. Мормоны сами провозглашают это, когда говорят о «Великом отступничестве». Но есть огромная разница между признанием различий, когда отмечается, что Мормонизм «не вполне полагается на учения Библии в том виде, как они понимаются и интерпретируются историческими христианскими церквями«, и отрицанием, что мормоны совсем не христиане.[7]

Но именно такое отрицание, по словам Джеймса Спенсера (James Spencer), не только представляет единодушное отношение информированных христиан к Мормонизму, но и их единогласный вердикт.[8] Даже если бы заявления Спенсера были правдивыми, то они сами по себе, конечно же, ничего бы не значили. «Информированные люди» в Салеме знали, что ведьмовство было серьезной общественной проблемой. «Информированные лица» утверждали в 1929 году, что цены на фондовой бирже продолжат расти. «Информированные граждане» Рима знали, что первые христиане были серьёзной угрозой обществу. Истина не устанавливается с помощью опросов общественного мнения, или даже с помощью анкетирования «экспертов». Как выразился на этот счёт великий средневековый равви Моше бен-Маймон: «Если нечто было явлено, то правильность вопроса не возрастает, и уверенность в нём не укрепляется благодаря единодушию всех людей, знающих об нём. Точно так же правильность [вопроса] не уменьшается, и уверенность в нём не слабеет, даже если все люди земли с ним не согласятся».[9] Скорее, её можно показать посредством присущей [вопросу] логичности и через его соответствие доказательствам. Именно в этом суть дела. Мы увидели, что стандарты, по которым мормонов пытаются лишить права называться «христианами», покоятся на иллюзии и ведут к абсурдности, так что даже единогласный вердикт экспертов можно просто охарактеризовать как ошибочный.

Но дело в том, что и единодушного вердикта, гласящего, что Церковь Иисуса Христа Святых последних дней не является христианской, не существует. Утверждение Спенсера неправдиво. Многие авторитеты по исследованию Мормонизма – даже те, кто более всего критикую его, – признают его принадлежность к Христианству.[10] А ещё большая часть авторов, пишущих о Мормонизме, даже не упоминает эту тему, в определённой мере потому, – и правильно! – что подобных сомнений у них никогда и не возникало.[11]

В конце концов, есть что-то странное в утверждениях о том, что Церковь Иисуса Христа Святых последних дней не является христианской. Это же не истина, не требующая доказательств. Кроме того, она противоречит очевидным фактам (по-видимому, именно поэтому так часто её преподносят под видом удивительного открытия). Мормоны описывают себя в качестве христиан и поражаются, когда им говорят обратное. Они принадлежат Церкви, где каждая возносимая молитва, каждая произнесённая проповедь и каждое совершаемое таинство буквально во имя Иисуса Христа. Их гимны – благочестивая сердцевина их воскресного поклонения – воспевают Христа и Его искупление. На Рождество и Пасху они присоединяются к сотням миллионов христиан по всему миру, чествуя Его жизнь. В крещении и на еженедельных собраниях, которые известны им как «причастие», они свидетельствуют, что хотят взять на себя Его имя (УиЗ 20:37, 77).[12] Их первый Символ веры возвещает их веру в «Бога, Отца Вечного, и в Сына Его, Иисуса Христа, и в Святого Духа». Книга Мормона завершается призывом: «Придите ко Христу и усовершенствуйтесь в Нём» (Мороний 10:32). Одним из главных моментов книги Учение и Заветы является волнующее свидетельство об Иисусе (УиЗ 76:22-24). Их история начинается с повествования о том, как юноше довелось увидеть Отца и Сына. Этот юноша позднее утверждал, что стал пророком, который определял «дух пророчества» как «свидетельство Иисусово».[13] Его преемники, также рассматриваемые в качестве пророков, служат вместе с председательствующим кворумом – «Двенадцатью Апостолами, или особыми свидетелями имени Христа во всем мире» (УиЗ 107:23).

Разве может внушать доверие то, что таких людей называют «нехристианами»? Вряд ли, разве только кто-то готов использовать данный термин уникальным образом, позволяющим высказывания, типа: «Я был активным и преданным лютеранином с ранних дней моей юности, а христианином стал в прошлом июле».[14] Всё-таки язык – это социальная концепция, и, чтобы быть понятным, его смысл должен быть общедоступным. Использование слов экстраординарными способами, почти солипсистически, без предупреждения аудитории, в лучшем случае, приводит к путанице, как в диалоге – если это можно так назвать! – между Шалтаем-Болтаем и Алисой. Как было показано в случае с некими исламскими фанатиками, – которые, называя женщину проституткой, имели в виду, что она вышла на публику без паранджи, – это явно может быть опасным. Тем не менее, большинство аргументов (если не все), использующихся для демонстрации того, что Мормонизм не является христианским, основывается, как мы видели, на частном понимании общих слов.[15] Действительно, отрицание того, что мормоны – христиане, само по себе, есть поразительный образчик элементарной логической уловки эквивокации, когда используется самое обычное слово, – как и [в этом отрицании], – но в весьма специфическом смысле.

Излишне говорить, что если текущий поток антимормонских радио- и телевизионных программ, фильмов, брошюр, кассет и книг мог бы служить всего лишь неисчерпаемым источником причудливых примеров для занятий по практической теории анализа, тогда не было бы никаких причин для беспокойства. Но это же не так. Вместо этого, они часто являются средствами для распространения религиозной нетерпимости, а вот это действительно страшно. Одно ток-шоу на синдицированном для общенационального вещания «христианском» радиоканале, например, посвятило всю программу в августе 1990 года вопросу о том, должны ли попадать под защиту конституции колдовство и оккультные движения? Мнение ведущего шоу состояло в том, что, если бы американские законы были правильно сформулированы, то «ложные религии» не имели бы такой защиты.[16]. И если некоторые мормоны склонны пожимать плечами, натыкаясь на подобные дискуссии, и считать, будто они не представляют никакой мыслимой угрозы для Церкви Иисуса Христа Святых последних дней, а опасны только для реально плохих парней, таких как сатанисты, то мы хотели бы напомнить им, что, по мнению многих крикливых антимормонов, Мормонизм есть «сатанистское колдовство» и «оккультная религия». В самом деле, существует множество доказательств, которые мы, к сожалению, не можем рассматривать здесь, что некоторые американские антимормоны чувствуют, будто их несправедливо сдерживают в их святом крестовом походе на конституционные гарантии свободы вероисповедания. Существуют даже основания полагать, что в странах, где такая свобода не столь защищена юридически, враги Церкви вполне готовы вынудить правительство бороться с Мормонизмом.[17] Журнал The Utah Evangel постоянно выдвигал идею, чтобы Святых последних дней исключительно на основании их религиозных убеждений не назначали на политические должности, чтобы они были лишены права заниматься академической деятельностью и привилегии читать лекции в определенных колледжах.

Конечно, угрозы в сторону Святых последних дней является не вполне законными. Большинство из нас, по-видимому, и в обозримом будущем будет чувствовать себя вполне безопасно под защитой конституционных гарантий прав человека и свободы вероисповедания. Однако профессор Гордон Томассон (Gordon Thomasson) написал отрезвляющий труд, пока ещё не опубликованный, описывающий потенциальную угрозу даже для жизни мормонов в странах третьего мира, где принципы прав человека не всегда так надёжно утверждены. Эта угроза исходит от подстрекающих фильмов, таких как God Makers (Создатели Бога). По нашему мнению, продолжение, этого фильма – Temples of the God Makers (Храмы создателей Бога), который Томассон, судя по всему, ещё не видел, является ещё более опасным. Может быть, с умыслом. И даже история Соединенных Штатов, в том числе не слишком далёкого прошлого, видела неприятные этнические и религиозные конфликты, вышедшие за пределы, установленные законом.

Не один Святой последних дней, посетив какое-либо антимормонское собрание, был глубоко поражён проявленным гневом, жёсткой обвиняющей риторикой, часто харизматическим, но в то же время манипулятивным характером организаторов подобных собраний, почти ощутимой враждебностью, направленной против мормонских вероучений и – люди, провоцирующие эти эмоции, неизбежно, если не всегда это отрицают – против самих мормонов. (Мы уже цитировали, как автор протестантского мейнстрима и социальный служитель Ллойд Аверилл, ощущает «чувство разочарования, оскорблённости, отчаяния и скрытой жестсокости» в риторике антимормонизма.)[18] Доктор Д. Брент Коллетт (D. Brent Collette), директор церковного института религии, примыкающего к территории Калифорнийского Университета в Беркли, поможет проиллюстрировать опыт немалого числа Святых последних дней, которые могут рассказать аналогичные истории: Увидев рекламу антимормонского собрания в местной газете, он решил пойти туда из любопытства. Однако вместо довольно небольшого, как он ожидал, собрания людей, он оказался среди порядочной по размерам и крайне враждебной толпы. Наблюдая, как один за одним поднимались выступающие и говорили о сатанинском характере Мормонизма, о его истинной законспирированной природе, о его угрозах жизни и имуществу тех, кто вокруг, он понял, что приходит во всё большее и большее расстройство. В конце концов, одна женщина, сидящая впереди него, склонилась к своему мужу и довольно громко прошептала: «это всё» – она имела в виду коварный мормонский заговор – «в точности, как у нацистов». Брат Коллетт больше не мог сдерживаться. «Да, – сказал он, склонившись вперёд, – это всё в точности, как у нацистов. А я чувствую себя евреем».

Это не просто паранойя со стороны Святых последних дней, которая заставляет их остерегаться насилия, которое могут раздуть антимормоны. Один профессиональный антимормон, живущий в Южной Америке, Дин Хилланд (Dean Helland), недавно выразил мнение, что стремящиеся произвести сенсацию кампании Эда Декера «могут быть частично ответственны за то и дело повторяющиеся взрывы мормонских домов собраний, осуществляемые политическими экстремистами в Чили». Тем самым он признаёт, что антимормонская активность может поставить здания Святых последних дней, миссионеров и членов Церкви перед серьёзным риском физической расплаты. Признание Хилланда интересно, впрочем, из-за той манеры, в какой было высказано. Он не критикует ни перекручивания и искажения со стороны Декера, ни их подстрекательскую сенсационность. На самом деле, Хилланд считает: несмотря на то, что их жестокие действия противозаконны, чилийские подрывники не так и заблуждаются в своих взглядах на Церковь Иисуса Христа Святых последних дней. Он мягко говорит об «этом непредвиденном соучастии террористов в битве с Мормонизмом» – говорит так мягко, словно они просто были переусердствовавшими соратниками в общем деле. И действительно, подлинная вина здесь, как всегда, лежит на самих Святых последних дней. Агитация Декера в Чили была связана не с неточной информацией, не с наихудшей демагогией и не с преднамеренным нагнетанием ненависти в отношении Святых последних дней, а всего лишь с «разоблачением мормонских секретов». Террористы были расстроены, «по крайней мере, частично, некоторыми вопросами, которые были разоблачены в учениях Декера». Было неосторожным, – считает Хилланд, – открывать эти ужасные вещи. Может быть, – предлагает он, — антимормонам следует быть более осторожными в своих разоблачениях отвратительных и страшных истин о Святых последних дней, чтобы минимизировать смерти и разрушения в будущем. «В нестабильных регионах мира, …где антиамериканские политические настроения неоднократно проявлялись насильственным образом», Хилланд рекомендует в борьбе с Мормонизмом действовать более тонко.[19] Можно предположить, однако, что та же старая жажда сенсаций, те же ложь и полуправда будут отлично продаваться в районах, где насилие встречается реже. (Кстати, у нас нет никаких оснований полагать, что Эд Декер согласится даже на минимальные поблажки со стороны господина Хилланда.)

Христиане мейнстрима и христианские организации, которые пассивно наблюдают, как Церковь Иисуса Христа Святых последних дней подвергается атакам охотников за ересями, вполне могут оказаться, как в незабвенной фразе Томаса Мертона (Thomas Merton), «виновными в безучастии». Иногда, присоединяясь к антимормонам или предоставляя им доступное оборудование, – несмотря на неудобные чувства из-за антимормонских «эксцессов», несмотря на смущение оттого, что ненависть используется в качестве духовного инструмента, – они думают, что тем самым служат Богу. Как выразился один очень известный антимормон, когда столкнулся с неопровержимыми доказательствами собственной нечестности: «Когда вы сражаетесь с дьяволом, все средства хороши».[20] Как бы то ни было, эти сочувствующие антимормонам люди могут и сами быть обмануты, тщетно воображая, будто воинствующий фундаментализм пресытится, нападая на Святых последних дней, а их оставит в покое. Вместо того, он может запросто поглотить их в последнюю очередь. И уж, конечно, он не ограничивает свои аппетиты и свои порой низкие приёмчики Святыми последних дней. Опыт Карла Китинга подсказывает, что для некоторых воинствующих протестантов церковь Рима тоже является жертвой, которую не защитят никакие правила честной игры: «Претензии ведущих фундаменталистов на то, что их нападения на католическую религию мотивированы любовью к каждому отдельному католику, не вызывают никакого доверия, потому что они не гнушаются использованием недобросовестных приёмов. Можно сказать, они не желают вести справедливое сражение; они хотят идти в бой и не стесняются использовать любое оружие, каким мы бесчестным оно ни было».[21]

Несомненно, опыт нашего печального столетия должен был бы научить нас важности установлений закона и справедливости. Конституционные гарантии свободы слова и свободы вероисповедания не были предназначены для защиты популярных мнений, но как раз для не популярных. Однако, делая это, они защищают все мнения от переменчивой моды большинства. Это [делается] в интересах даже популярных мыслителей и доминирующих религий, дабы утвердить, что законы и принципы справедливости применяются беспристрастно, так как правила, защищающие их противников, могут однажды защитить их самих. Перепалка из знаменитого сценария Роберта Болта «Человек на все времена» красноречиво демонстрирует этот момент. Он изображает сэра Томаса Мора и его ревностного праведного зятя.

Ропер: Значит, ваш закон охраняет дьявола!
Мор: Да. А что делать? Отменить закон в погоне за дьяволом?
Ропер: Да. Ради этого я бы отменил все законы в Англии!
Мор: (вставая и возбуждаясь) О? (Сближается с Ропером) А когда отменят последний закон, и придёт дьявол, – куда ты будешь прятаться, Ропер, ведь законы безжизненны? …Да, ради безопасности я даю дьяволу привилегию закона.[22]

Мы здесь имеем в виду не только законы подобного рода, подписанные законодателями и приводимые в действие полицией. Разумеется, в этом заинтересованы также все, желающие убедиться, что обсуждение религиозных вопросов проводится честно и без искажений фактов, что значение слов не изменяется своевольно, дабы изгнать и сделать своей жертвой менее влиятельные и менее популярные группы, что христианская история не переиначивается в угоду желанию прогнать тех, кто не хочет приспосабливаться к общему мнению на злобу дня. Безусловно, даже те, кто не считают себя «культистами», должны увидеть, что встать на защиту этих правил, когда они попираются в ревностной попытке бороться с «лжерелигией», служит их же интересам. Эти слова приписываются пастору Мартину Нимёллеру:

В Германии они сначала пришли за коммунистами, а я не встал на их защиту, потому что не был коммунистом.
Затем они пришли за евреями, и я не встал на защиту, потому что не был евреем.
Затем они пришли за членами профсоюзов, и я не встал на защиту, потому что не был членом профсоюза.
Затем они пришли за католиками, и я не встал на их защиту, потому что был протестантом.
Затем они пришли за мной, но к тому времени не осталось никого, кто мог бы встать на мою защиту.[23]

Если мормоны будут изгнаны из христианского мира, то как долго другие конфессии и отдельные люди будут отсутствовать в повестке дня торжествующих фундаменталистов? Будут ли все христиане ходить по струнке, подчиняясь требованиям протестантов? Роберт Маккей отмечает, что другие группы – не только Святые последних дней – могут стать его жертвами, когда он вскользь упоминает «другие церкви, как христианские, так и не христианские».[24] (Мечети мы знаем и синагоги знаем. Даже пагоды. А что такое нехристианские церкви?) Лорейн Бёттнер (Loraine Boettner), используя выражения, с которыми, к сожалению, мормоны уже знакомы, называет Римский Католицизм «антихристианской» [религией].[25] А Дейв Хант, соавтор фильма Создатели Бога, уже пошёл дальше и начал атаковать своих приятелей евангелистов в книгах, озаглавленных как Совращение Христианства. Теологическую кровожадность, обнаруживаемую в большей части антимормонизма не так просто контролировать, и не так просто будет направить её в определённое русло. В недавно вышедшей книге под названием Охота на Ведьм Боб и Гретхен Пассантино (Bob and Gretchen Passantino) умоляют своих собратьев консервативных протестантов признать, что «другой» не означает «заблуждающийся». Но их мольба вряд ли успокоит раздутую инквизиторскую атмосферу, которую они, в качестве крикливых «антикультистов», по всей видимости, сами и помогали создавать.[26]

Шалтай-Болтай был прав: На самом деле это – вопрос власти. А в борьбе идей, о которой знал Джордж Оруэлл, контроль над словарём – это немало.[27]

Итак, как мы определим, кто является христианином, а кто нет? Не совсем ясно, есть ли у нас такая обязанность или какое-то право это определять? «Для любого отдельного ответвления церкви, заявлять, что только те, кто принадлежат её пастве, являются истинными христианами, – пишет Лорейн Бёттнер [!], – это и незрело, и нагло, и несовместимо с принципами любви и милосердия, придерживаться которых, несомненно, заповедано в Писаниях».[28] Христианство уже знавало в прошлом подобного рода притязания (и отвергало их): Как было обнаружено, святой Люцифер из Кальяри, епископ этого городка, живший в четвёртом веке на о. Сардиния, называл своих оппонентов «язычниками» и описывал места их собраний как «станы дьявола». Люциферианцы выражались в том же стиле, что и Дейв Хант, и использовали слова, схожие с его «Совращением», осуждая тех, чьи учения отличались от их собственных, и обвиняя в том, что из-за догматических отклонений «Церковь превратилась в бордель». Как отмечал У. Х. К. Френд, Люцифер Калаританский считал, что церковь уменьшилась до «подлинной соли земли, а именно до [св.] Люцифера и его последователей».[29]

В целом, христианский мир никогда не чувствовал себя уютно перед лицом подобной нетерпимости и исключительности во взглядах, да и не должен. Вероятно, лучшим способом решить этот вопрос – о том, кто является или не является христианином, – это верить людям, когда они говорят, что они – христиане.[30] Господь будет судить их сердца.

Если кто-то заявляет, что видит в Иисусе из Назарета личность уникальной и исключительной власти, такой человек должен рассматриваться в качестве христианина. Такое мнение выработалось общими усилиями, как в научных кругах, так и в процессе повседневного использования. Это – единственное разумное толкование термина, которое учитывает то, как он на самом деле использовался, равно как и то, как до сих пор используется большинством носителей английского и других языков. (Это не означает, конечно, что мы должны будем признать всякую христианскую теологию в качестве истинной и аккуратной; [а значит] дискуссии на эти темы могут и, вероятно, должны продолжиться.) Только такое понимание слова может иметь смысл, который согласовывался бы с тем фактом, что на протяжении истории такие несопоставимые группы, как эвиониты, маркиониты и мормоны, относились к этому классу. А также то, – и это лишний раз демонстрирует способность [слова] учитывать данные, – что это толкование термина исключает такие движения, как Ислам и Манихейство, которые хотя и рассматривают Иисуса в качестве пророка, но не считают его уникальным или исключительным, а приверженцы этих учений даже и не стремятся, чтобы их называли христианами.[31]

«Что вы думаете о Христе?» (Матфея 22:42) – остаётся всё ещё наивысшей проверкой ортодоксального Христианства, – пишет Дж. Х. Фрейзер в своей книге Is Mormonism Christian? – «Господь принял исповедание Петра: ‘Ты – Христос, Сын Бога Живого’, – и на этом исповедании было возведено здание Церкви (Матфея 16:15-18)».[32] Это именно то исповедание, которое мормоны приносят на свидетельских собраниях и миссионерских уроках по всему миру каждый день. Почему же тогда, учитывая, что исповедание Петра было достаточно для Иисуса, Фрейзер требует от Святых последних дней чего-то ещё? И от кого он и его соратники получили полномочия этим заниматься?

Эйнар Молленд (Einar Molland), исследовав трудности в определении термина «христианин», делает вывод: «На самом деле имеется только одна характерная особенность, которая должна присутствовать в любом сообществе, признаваемом в качестве христианского: – вера в Иисуса Христа как Сына Божьего, как Господа и Спасителя. О любом вероучении, которое опирается на такую веру и пронизано ею, можно сказать, что оно находится в границах христианского мира, в то время как любое вероучение, отвергающее Божественность Христа или не согласующееся с нею, выпадает вне».[33] Мормонизм непоколебимо «опирается» и «пронизан» верой в Иисуса Христа как сына Божьего, как Господа и Спасителя. Почему же тогда Эйнар Молленд отрицает, что мормоны являются христианами?[34] Что это за влиятельная внебиблейская сила, которая заставляет даже некоторых (в других отношениях) авторитетных учёных, нарушать свои же четко провозглашённые принципы ради того, чтобы изгнать Церковь Иисуса Христа Святых последних дней из Христианства?

Протестантский мыслитель Фредерик Зонтаг (Frederick Sontag) утверждает, что «вероятно самым аутентичным определением [слова] ‘христианин’ было бы: Тот, кто чувствует себя призванным служить Иисусу или следовать за Ним, как за учителем». Антимормоны, однако, отказываются принять это определение, по крайней мере, когда применяют его к Святым последних дней. Не важно, насколько он или она могут быть преданны Спасителю, похоже, никто из Святых последних дней не сможет удовлетворить инквизиторов антимормонизма. Почему? Профессор Зонтаг, может быть, сумеет дать объяснение: «Несмотря на то, что оно и простое, и библейское, проблема с этим определением – и, наверное, причина, почему церковные власти с теологами не желают довольствоваться им, – та, что оно субъективное и неисключающее».[35]

Другими словами, проблема состоит в том, что это простое определение христианина, как человека, чувствующего, что он «призван служить Иисусу или следовать за Ним как за учителем», не исключает тех людей, которые не хотят быть исключёнными. Оно не может служить интересам тех, кого чувство собственной важности полностью или частично уводит от сладкого осознания важности других людей. Так как принадлежащие к этой группе идентифицируют себя, в значительной степени, с помощью тех, кого изгоняют, то это определение может лишить их этого ярчайшего присущего падшему человечеству, но чуждого Христу, удовольствия. В это игре ради собственного превосходства так красноречиво поведал в своём эссе «Внутреннее кольцо» К. С. Льюис: Чтобы кто-то выиграл, кто-то другой непременно должен проиграть.[36] Печально, но подобные соображения могут иметь особое отношение к консервативным христианам, которые пополнили подавляющее большинство рядов активных антимормонов. Ллойд Аверрилл сокрушался тем фактом, что «согласно фундаменталистскому порядку ‘спасённый’ или ‘рождённый свыше’ …часто является знаком духовного и морального превосходства над ‘неспасёнными’, то есть над теми, – будь то христиане-нефундаменталисты или нехристиане, – чей опыт отличается от опыта фундаменталистов. Действительно, для некоторых фундаменталистов быть ‘спасённым’, значит иметь законное право на использование самой неистовой и лишённой любви риторики, осуждая и проклиная ‘неспасённых’ и наслаждаясь предвкушением того истребления, которое, как предполагается, ожидает тех по замыслу непримиримого фундаменталистского Бога».[37] Аверрилл указывает на то, что он называет «явным стремлением к расколу» фундаментализма. В самом деле, он так и величает это движение: «врождённо раскольническое».[38] Его проверки на принадлежность христианскому сообществу становятся столь суровыми, – говорит Эдванд Дж. Карнэлл (Edward J. Carnell), бывший президент евангелистской Теологической Семинарии Фуллера, – что разделения в Церкви считаются знаком добродетели». И это, – отмечает Карнелл, похоже, стало отличительной чертой характера фундаменталиста. «Должно поддерживать статус отрицания, – наблюдает он, – или иначе raison d’être (смысл жизни) фундаментализма будет утрачен».[39]

Всё-таки простое определение Фредерика Зонтага является, вероятно, единственным, которое учитывает актуальное использование слова «христианин».[40] Мы видели, что самое старое и, возможно, первоначальное значение слова Χριστιανός было не более сложным, чем «народ Христа» или, может, «приверженцы Христа». А выражение «народ Христа» в точности описывает, ощущение Святых последних дней по поводу того, как [и почему] их следует называть.

Жаль, что общность веры, подразумеваемая в термине «христианин», кажется, не в состоянии объединить последователей Христа в борьбе против могущественных врагов, которые угрожают им всем. В мире насилия и ненависти, голода и низменных влечений трагичным является то, что «приверженцы Христа» часто предпочитают рассматривать друг друга в качестве врагов. Окруженные материализмом, безнравственностью и неверием, многие христиане наводят своё оружие друг против друга. Хотя, в мире, где большинство всё ещё не знает Христа, общая любовь, которую Его народ питает к Нему, как к своему Искупителю, безусловно, должна иметь гораздо больший вес, чем их доктринальные различия. «Царство Божие, – сказал Мартин Лютер, – это город, со всех сторон осаждаемый смертью. Каждый занимает на стене свое место обороны и не может занять место другого, но ничто не препятствует нам обращаться друг ко другу с ободрением».[41]

Доктринальные разногласия, спешим отметить, не так и неважны. «А» и «не-А» вряд ли могут одновременно быть истинными, и важно, что мы посвящаем своё внимание тому, чтобы отделить истину от заблуждения. Дебаты и дискуссии сами по себе не являются злом. Если они проводятся честно, без гневных и порочных споров, с прицелом на истину, а не ради самоутверждающей «победы», они могут послужить для достижения значительных и действительно важных целей. Последователи Христа могут получить пользу, анализируя различный опыт и взгляды. Тем не менее, догматические споры должны проводиться с правильной перспективой. «Существует масса доказательств, – утверждает профессор Зонтаг, – что Иисус был в первую очередь заинтересован в чувстве избранности человека и мало внимания уделял богословским дебатам».[42]

Кто должен быть для нас примером? Иисус? Или св. Люцифер из Кальяри? Предостережение Евгения Ингланда заслуживает рассмотрения: «Было бы трагичным, – пишет он, – если бы мы, христиане, оставив каждый свои места на стене в битве против смерти – против наших истинных врагов, мира, плоти и дьявола – и, поддавшись призрачным уговорам от отца всякой лжи, обернулись бы друг против друга. У нас нет другого дела, кроме как обращаться друг к другу с ободрением».[43] Святые последних дней были бы рады, – на основании истории и теологии, а также по причине простой терпимости и добрых человеческих отношений, – принять совет Карла Китинга, который он даёт католикам, сталкивающимся с каким-либо фундаменталистом. «Позвольте ему называться христианином, – говорит Китинг, – даже если он не ответит вам благорасположением».[44]

В 1980-х годах комитет ученых и преподавателей из Высшего Богословского Союза в Беркли, Гарвардской Семинарии и Духовной школы Чикагского университета провели пятилетнее исследование о роли религии в классах для студентов колледжей. Одним из результатов этой совместной работы стала брошюра, в которой были сформулированы вопросы и предлагались варианты ответов для вводного курса по изучению религии. Некоторые из сформулированных вопросов (и оставленных без ответа ради обдумывания читателем) напрямую связаны с проблемами, обозначенными в этом нашем эссе: «Может ли [некая] привилегированная элита, – спрашивает брошюра, – дать достоверную оценку [той или иной] религии? Что если в ходу непроверенные решения на счёт того, что является ортодоксальным, а что нет? Например, мормоны хотят называться христианами… Называют ли [их] христианами, потому что они так говорят, или есть некий критерий, использующийся, чтобы исключить их? Чётко ли сформулированы критерии для вынесения такого суждения и применяются ли они последовательно?»[45]

Мы как раз и пытаемся ответить на эти вопросы. Мы верим, аргументы и доказательства, рассмотренные нами, показали, что доводы антимормонов крайне редко, если вообще когда-либо, ясно выражены, а также что их последовательное применение приводит к абсурдным и неприемлемым результатам. Мы обнаружили, что отрицание антимормонами принадлежности Святых последних дней к Христианству на самом деле замешано на «непроверенных решениях на счёт того, что является ортодоксальным, а что нет», и что эти решения, надо сказать, не выдерживают скрупулёзного рассмотрения с точки зрения истории и логики. Мы делаем вывод, что нет никакой «привилегированной элиты», на суждение которой мы могли бы положиться в этом вопросе. Имеется лишь широкий и глубокий поток общепринятого использования [термина «христианин»], отражающий мнение миллионов, если не миллиардов, обыкновенных людей со времён Христа, включая учёных и крестьян, богословов и теологов, внутренних и внешних, верующих и неверующих. Этот поток, конечно, можно повернуть вспять. Новые значения и новое применение могут быть введены в обиход мощными мыслителями и одарёнными поэтами. Но это поток ещё не повёрнут, и потребуется нечто большее, чем слабые и непоследовательные аргументы, предложенные для изменения смысла слова «христианин» и выталкивания Святых последних дней за его пределы. На самом деле, мормоны – христиане, просто потому что искренне так говорят о себе. Никакие другие критерии не нужны – ни для Святых последних дней, ни для кого-либо другого. Никто не предложил ни одного иного внятного критерия, да и вряд ли такой найдётся.

Совсем необязательно, что именно теология делает нас христианами, – напоминал нам преподобный Роджер Келлер (Roger Keller) несколько лет назад, – «но, скорее, наше общее исповедание Иисуса Христа как Господа. Это исповедание в ранней Церкви превосходило по важности все изощрённые богословские дискуссии и остаётся тем же исповеданием, которое и сегодня идентифицирует нас, как христиан. Исповедание того, что Иисус есть Господь, является таким же главенствующим для религии мормонов, как и для религии пресвитериан, методистов, католиков или баптистов».[46]