ОБВИНЕНИЕ 15: «Единственный способ обрести спасение – через личное принятие Иисуса Христа в качестве Спасителя».[1] Мормонизм – не христианское учение, поскольку отрицает библейский догмат о спасении только по благодати [через веру] (sola fide), являющийся сердцевиной Христианства.[2] Ян Карел ван Баален и Дж. Х. Фрейзер даже заявляют, что Святые последних дней отвергают искупление Христово.[3]

ОТВЕТ: Даже беглый взгляд на писания мормонов показывает, что это – клеветнические искажения. (Святые последних дней верят, например, что благодать Христова необходима для спасения, и её достаточно, чтобы искупить личные грехи [людей], равно как и согрешение Адама.) Следовательно, можно не разбирать это заявление в деталях.

Мормоны просто не рассматривают Искупление в терминах, с которыми знакомы Фрейзер и ван Баален. Позиция Святых последних дней, вероятно, не так сильно отличается от стандартного Христианства, как это принято изображать. В. М. Бонниуэлл (V. M. Bonniwell) говорит, что мормоны «учат ереси, которая названа галатианизмом. ‘Галатианизм’ – это лжеучение, осуждённое в послании Галатам. Это смешение благодати и дел в спасении, смешение крови Иисуса с нашими собственными заслугами, чтобы спасти нас от наших грехов».[4] Эта идея иногда называется синергизмом, что происходит от греческих слов συν («вместе с») и εργός («труд») и противопоставляется «моноэргизму» (от μονοσ – «один»). «Солофидианизм подразумевает учение о божественном моноэргизме и заявляет, что спасение человека полностью зависит от деяний Бога и никоим образом не обуславливается действиями человека».[5] Мормонизм также очень часто связывают с учениями британского монаха Пелагия, жившего в V веке, который попал под свирепые атаки Августина и, в конце концов, был осуждён папой Зосимой в 418 году по Р. Х.[6] Конрад Альгермиссен (Konrad Algermissen), католик, видит в мормонском учении «пелагианизм, обесценивающий значение благодати в оправдании и освящении».[7]

Однако разве мормоны однозначно виновны в этом? «Если кто-то, – было заявлено на католическом антиреформаторском Трентском соборе (1545-1563), – говорит, что оправдывающая вера есть одна лишь уверенность в Божией милости, омывающей грехи, ради Христа, и что лишь только этим упованием мы оправдываемся, да будет анафема».[8] Отец Хериберт Хольцапфель (Heribert Holzapfel) отмечал ещё много лет назад, что «Sekten» («секты») и католики часто разделяют общий взгляд по вопросу оправдания, взгляд, который радикально отличается от взглядов церквей Реформации.[9] Католический антимормон У. Дж. Уолен (W. J. Whalen) осуждающе говорит, что Святые последних дней отрицают «явно протестантское учение об оправдании одной лишь верой».[10] Оксфордский Английский словарь даёт цитату 1625 года некоего епископа Монтагю: «В вопросе свободы воли Церковь Рима абсолютно и полностью пелагианизирована».[11] Говоря прямо, если мормоны – пелагиане, тогда и католики тоже?

Некоторые протестантские фундаменталисты, не стесняясь, так и говорят. «Католицизм учит, что спасение основывается на делах в дополнение к вере», – замечает книга, озаглавленная Exposing the Deceivers: Nine Cults and What They Teach (Разоблачение обманщиков: Девять культов и чему они учат). А значит, это вызывает «вопрос: это новозаветная церковь или нет?»[12] Католическое учение о спасении это «жульничество. Это подделка, афера, обман». Оно «от сатаны».[13] Наши фундаменталистские ересиографы постоянно атакуют Рим за «законничество».[14] Х. А. Айронсайд (H. A. Ironside) осуждает [Католицизм] за «галатскую ересь» – в точности, как и Святых последних дней.[15] Римский Католицизм, – говорит Х. Дж. Берри (H. J. Berry) в своей книге Examining the Cults (Экзаменуя культы), – отвергает библейское учение о спасении только по благодати через веру во Христа». «Такие отступления от Писаний… в основном вопросе спасения ослепляют глаза его последователей к благодати Божьей, которая есть во Христе Иисуса».[16] Один экс-католик, экс-мормон, ныне протестант и антимормон, рассказывая свою историю, говорит, что, будучи католиком, он был «религиозен, но не спасён». Католицизм, – рассказывает он, – это «система дел». Как и в случае с Мормонизмом, это решительно указывает на то, что он является и нехристианским, и сатанинским.[17] Другие авторы выражаются ещё более прямо. Римо-католическая церковь, – заявляется Алекс Данлап (Alex Dunlap), – «совершенно не связана с Иисусом Христом, моим Спасителем».[18] «Я была римокатоличкой, – рассказывает Стелла Чиампа (Stella Ciampa) о своей прежней жизни, – а не христианкой». Её бывшие товарищи-католики, – сокрушается она, – «усердно пытаются заработать вечную жизнь через добрые дела, но добрые дела не могут спасти… Я бы очень хотела увидеть, как они стали истинными христианами».[19] Оставьте «папскую систему, – взывает Алекс Данлап, – Придите ко Христу!»[20] Католицизм иногда описывают как коварный и утончённый синергизм.[21] Судя по стандартам, используемым антимормонами против Святых последних дней, Католическая церковь должна быть изгнана за пределы Христианства.

Конечно, некоторых антимормонов может и не беспокоить, что католиков называют нехристианами (хотя это, несомненно, встревожит обычных пользователей этого слова). Однако что антимормоны будут делать с ближайшим соратником Лютера, Филиппом Маленхтоном – одним из отцов-основателей протестантизма? Его, например, беспокоили некоторые последствия крайней позиции Лютера о спасении только по благодати, и он заигрывал с учением о синергизме, о делах в сочетании с верой в процессе обретения спасения.[22] Был ли Меланхтон христианином? Нам не удалось найти ни одного, кто отрицал бы, что он был христианином. Вот почему мы и не можем понять, на каком основании Святые последних дней могут быть изгнаны из христианского мира за взгляды, схожие с его взглядами.

Другие верующие в Иисуса, кроме католиков и ведущих реформаторов, находятся в опасности изгнания из Христианства по схожим причинам. «Восточно-православные христиане, – например, – подчёркивают единство веры и дел. Для православных соответствие образу Христа… включает в себя отклик нашей веры и дел».[23] Где они вместе с католиками и Филиппом Меланхтоном позаимствовали эту идею? Похоже, для некоторых их позиция олицетворяет кульминацию исторически обусловленного в Христианстве стремления акцентироваться на этической стороне, прискорбную тенденцию к «морализму» и «законничеству». Протестантский учёный, Хусто Гонзалес (Justo Gonzales) с особым отвращением обнаруживает эту тенденцию уже в ранней постапостольской Церкви. На римском Западе ситуация была и того хуже, – говорит он, – хотя повсюду дела были плохи. Создаётся впечатление, что апостольские отцы понятия не имели о протестантском учении про спасение одной лишь верой.[24] «Часто отмечалось, – пишет Ф. Ф. Брюс (F. F. Bruce), – что библейская доктрина о божественной милости, по благоволению Божьему явленная грешному человечеству, столь ясно (как мы можем думать) изложенная в учениях Христа и в писаниях Павла, кажется, почти ушла в подполье в постапостольскую эпоху, чтобы снова появиться только при Августине. Очевидно, что большая часть христианских авторов, процветавших в период между апостолами и Августином, видимо, так и не понимала, что на самом деле хотел сказать Павел… Из таких авторов, единственно, можно назвать Маркиона, который понимал Павла, но и тот недооценивал его».[25]

Маркион! Разве это не тот еретик, которого Поликарп Смирнский (ум. в 160 г. по Р. Х.) называл «первенцем сатаны»? Да, так и есть.[26] Маркион был христианином-гностиком второго века, который проводил различие между Богом Ветхого Завета – просто демиургом, сверхъестественным мастером более низкого порядка – и Богом Нового Завета, которого он величал «Отцом». Так что он отрицал Ветхий Завет полностью, равно как и новозаветные писания, слишком «запятнанные» ветхозаветными идеями. Он создал канон Писаний – первый канон! – который не признавал ни одного апостола Иисусова, кроме Павла (другие апостолы считались фальсификаторами Евангелия). Взирая на присущее ему отрицание Ветхого Завета и пристрастие к Павлу, некоторые искушаемы считать его первым протестантом. Безусловно, интригует то, что евангелические протестанты, наподобие Ф. Ф. Брюса, в вопросе веры и дел, чувствуют себя более комфортабельно с Маркионом, чем с апостольскими отцами (это особенно поражает, поскольку Августин – ещё один авторитет для профессора Брюса, – как признают это многие учёные, привнёс в Христианство много из собственного манихейского, то есть квази-гностического, прошлого).[27]

Если протестанты, наподобие Гонзалеса и Брюса рисуют себе христианскую мысль, деградирующую от ранней позиции «только-по-благодати» до позднего «дела-праведности» то другие учёные-наблюдатели, включая Эдвина Хатча, обнаруживают тенденции, ведущие как раз в другом направлении. Для них всё большее смещение акцента на учение, на ортодоксию, происходит, чтобы вытеснить сосредоточенность ранних христиан на этической стороне.[28] Также следует заметить, что они приводят более ранние примеры в поддержку своей позиции, чем Маркион Брюса. Знаменитое Дидахе, например, иначе известное как Учение Двенадцати апостолов и датируемое 70 годом по Р. Х., обращает на себя внимание своим «морализмом и законничеством».[29] Отголоски этого очень раннего и важного текста можно найти у авторов следующего столетия, которые, сознательно или нет, придерживались его нравственной направленности. Пастырь Ермы, написанный во втором веке, содержит двенадцать заповедей, которые «подытоживают обязанности христианина, и Ерма утверждает, что послушание им – есть жизнь вечная» (едва ли это звучит, как спасение только по благодати). Действительно, – делает вывод Л. Гонзалес, – «можно сделать больше, чем того требует заповедь, и, таким образом, достичь большей славы». Игнатий Антиохийский, этот выдающийся Отец церкви, живший в начале второго столетия, преуменьшает функцию Иисуса как Искупителя от греха, чтобы подчеркнуть роль Сына, как откровителя Бога. «В самом деле, в посланиях Игнатия слово «грех » появляется только один раз». С другой стороны, Игнатий может консультировать Поликарпа: «Взносом вашим пусть будут дела ваши, чтобы после получить вам следующую вам прибыль».[30] Ясно, что этот святой не был рожденным свыше спасённым-по-благодати протестантом. А был ли он христианином? Оба великих греческих отца церкви – Иоанн Златоуст и Григорий Назианзин, кажется, выступают за синергическое учение, в котором усилия человека, направленные на совершение дара, соединяются с содействующей благодатью Божьей.[31]

По словам знаменитого Вернера Джегера (Werner Jaeger), «самый древний литературный документ христианской религии постапостольской эры – это послание Климента Римского к Коринфянам, написанное в последнее десятилетие первого века». В нём «особое внимание уделяется добрым делам, как и в Послании Иакова, что может относиться к той же эпохе и так ясно полемизирует с Павлом».[32] Был ли Климент христианином? А Иаков? Евангелический протестантский учёный Джеймс Д. Дж. Данн (James D. G. Dunn) видит иудео-христианскую верность Моисееву закону и, таким образом, «делам», на протяжении большой части Нового Завета.[33] Видный философ-теолог Фридрих Зонтаг (Frederick Sontag) также красноречиво доказывает, что Сам Иисус был заинтересован не столько в словах, и даже не в богословских догмах, но в делах. Для Иисуса из евангелия от Матфея, – говорит он, – «действия более важны, чем определение».[34] И снова мы должны спросить, учитывая стандарты антимормонов, был ли Иисус христианином?

Один из аспектов Мормонизма, из-за которого в связи с этим вопросом более всего расстраиваются его критики, – это то, что восстановленное Евангелие настаивает на таинствах священства, как на требовании для возвышения. Тем не менее, в этой связи у них есть сильный прецедент в верованиях древней церкви. Мы ограничимся тем, что упомянем одного известного христианского епископа, Кирилла Иерусалимского (около 313-386 гг. по Р. Х.), одного из так называемых «Отцов Церкви». Кирилл твёрдо настаивал на необходимости ритуалов.[35] «Кто не принимает крещения, – пишет он, – тот спасения не имеет».[36] Любопытно, что то же самое Кирилл писал о таинстве, называемом «помазание» или «соборованием». Это таинство представляет большой интерес не только из-за вопроса о вере и делах, но и для темы этого эссе, в целом, поскольку в связи с этим Кирилл предлагает необычайно точное определение того, что нужно, чтобы стать христианином. «Сего Святого Миропомазания удостоившись, – говорит он, – вы нарицаетесь Христианами… Ибо, прежде нежели вы сподобились оной благодати, вы сего наименования собственно достойными не были».[37] Валентинианская компиляция, сделанная примерно в то же время и известная как Евангелие от Филиппа, устанавливает аналогичное правило: «Помазание [Χρίσμ] выше крещения. Ибо благодаря помазанию мы были названы христианами».[38] Это определение христианства имеет значение не только потому, что оно, похоже, требует «дел», но также из-за характера этих дел. Хотя у Святых последних дней имеется таинство, называемое «помазанием», их фундаменталистские враги ничего не знают о таком ритуале. Если взять в расчёт критерий Кирилла, то у мормонов есть шанс быть христианами, а вот у антимормонов, кажется, никаких шансов.

Где-то между ноябрём 1512 и июлем 1513, после интенсивных размышлений об учениях Павла в Послании к Римлянам 1:17, Мартин Лютер пришёл к своему учению о «только по благодати». Но мы видели, что есть доказательство тому, что многие ранее христиане вовсе не придерживались такой позиции. И. П. Сандерс (E. P. Sanders), возможно, самый серьёзный авторитет по великому апостолу, отмечает, что мнение Лютера «часто, как оказывалось, было неправильным толкованием Павла», а также предупреждает, что «мы не понимаем [Павла], если мы смотрим на него глазами Лютера».[39] По сути, мы могли бы пойти дальше и сказать, что в раннем Христианстве практически не существовало идеи о спасении лишь по благодати, пока, пожираемый чувством собственной вины и под влиянием своего манихейского прошлого, Августин не ввёл его. Впоследствии стало ясно, что подавляющее большинство христиан продолжало придерживаться мнения, что добрые дела были необходимы для спасения. В конце концов, именно против этого выступал Лютер, и именно это лежит в основе его великого «открытия».

Однако нам удалось довольно точно показать, что важные раннехристианские документы и персоналии, похоже, не разделяли протестантского упорства по вопросу спасения только по благодати. Разве это не странно – вкладывать такой смысл в слово «христианин», который может отсечь практически всех христиан, живших до шестнадцатого века, и огромное большинство в последующий период? Разве может такой крайне сомнительный вопрос послужить хорошей причиной для изгнания мормонов из Христианства?[40]

Кстати, так как В. М. Бонниуэлл (V. M. Bonniwell) сравнил Святых последних дней c галатами, стоит отметить, что выдающиеся евангелический протестантский ученый Ф. Ф. Брюс относится к ним как к «иудео-христианам».[41] Мы знаем ни одного авторитетного специалиста, который отрицал бы их принадлежность к Христианству. Почему же тогда мормоны, которые якобы разделяют предполагаемый галатианизм, должны быть названы нехристианами, когда тех первоначальных «еретиков» так не называют?