Могут ли вселенские соборы и исповедания веры изгнать мормонизм из христианства?

Большинство антимормонов, вероятно, принадлежит к так называемым внедоминационным церквям.[1] Природу этих преимущественно консервативных и фундаменталистских организаций можно проиллюстрировать на примере Христианской Церкви Интерлейка (Interlake Christian Church), расположенной близ Сиэтла, которая заявляет в своей рекламе, что у них «нет исповедания, кроме Христа, нет книги, кроме Библии, нет имени, кроме христианина». Конечно, сам слоган церкви Интерлейка – это уже исповедание [или изложение] веры.

Но ни один христианин – и менее всего какой-либо предвзятый фундаменталист – не подходит к Библии или ко Христу без предупреждений, отражающих [традиции] общества, в котором тот живёт, а равно и полученное им воспитание. А кроме того, даже самый отсталый протестант вряд ли совершенно остался глух к тем великим дебатам, в которых формировалась христианская теология на протяжении веков? Правдоподобно ли, чтобы он, наблюдая итог двадцативекового доктринального развития, всё ещё считал, что воспринимает свою английскую Библию точно так, как и живший в первом веке христианин Палестины, слышавший и понимавший проповеди Петра? Неужели влиятельные движения платонизма и аристотелизма, неоплатонизма и манихейства, августинизма, аверроизма и томизма, возникавшие в течение столетий вокруг христианства и внутри него, не произвели никакого эффекта?

Ответ, который подразумевается в большинстве антимормонских источников, таков: Нет, никакого эффекта. Карл Китинг (Karl Keating) очень хорошо объясняет [эту ситуацию]: «Фундаменталисты думают, что за прошедшие столетия Библия не сделалась для нас более запутанной, чем была для людей, живших в новозаветные времена. Они думают так (хотя и не осознают того), потому что начинают не с Библии, а с уже установленного набора вероучений, который затем обосновывают с помощью ‘исследования Писаний’».[2]

Мормонизм не скрывает, что опирается на авторитетные источники, не вошедшие в Библию. Святые последних дней никогда не стыдились признавать, – и уж, тем более, провозглашать, – что их понимание Библии направляется и обогащается откровением через живущих пророков. С другой стороны, антимормонам хочется думать, что, выступая против мормонизма, являющегося «декадентским» и «синкретическим» (именно из-за его внебиблейских источников), они встают на сторону чистого библейского христианства. Однако с первого же взгляда становится очевидно, что это не так. «Фундаменталисты используют Библию, для защиты вероучений фактически антецедентных или чуждых Библии. Её приходится интерпретировать так, чтобы оправдать то, чего они уже придерживаются. Всё же бόльшая часть фундаменталистов считает, что их верования исходят непосредственно из священного текста, а сами они лишь признают её ясное значение».[3] Кроме того, мы уже показали, что Библия не даёт никаких реальных оснований для отрицания того, что мормонизм – христианское учение. Вот и приходится антимормонам (в одних случаях открыто или, как чаще бывает, неявно) прибегать к доктринальным принципам, которые, в лучшем случае, с большими сомнениями можно назвать иллюстрацией первоначального христианства. Довольно часто эти доктринальные принципы прямо или косвенно выводятся из классических исповеданий веры, выработанных на великих советах древней постапостольской христианской церкви.

Обычно считается, что так называемых экуменических или вселенских (от греч. οἰκουμένη – ойкумена или «вселенная») соборов Церкви было около двадцать одного. Из этого числа только первые семь принимаются большинством протестантов в качестве обязывающих и официальных в вопросах доктрины. Первым был знаменитый Никейский собор (325 г. по Р. Х.). За ним последовал Константинопольский в 381 году, а затем, в 431, – Ефесский собор. После важного Халкидонского собора, проведённого в 451 году, последовали второй и третий Константинопольские соборы, в 553 и 680 соответственно. И, наконец, второй Никейский собор прошёл в 787 году. Эти соборы были, по сути, законодательными сессиями, во время которых епископы и богословы со всей римской и византийской империй собирались вместе для совместного обсуждения доктринальных вопросов – больших и малых, для выявления и осуждения ереси и еретиков, а также для написания изложений или Символов веры.

Эти Символы веры – удобно сформулированные богословами краткие изложения учений – были предназначены для выражения их собственных убеждений и для исключения верований и формулировок, с которыми они не были согласны. Символы веры, как правило, разделены на несколько категорий. Во-первых, есть «вселенские Символы веры». Они являются творением или, по крайней мере, считаются творением всей Церкви, то есть архиереев, представляющих всех христиан всего мира. Есть также и другие категории, в том числе Символы веры восточно-православные, западно-католические и поместные (позже протестантские конфессиональные «исповедания веры» в совокупности часто рассматривались в рамках отдельной категории). Здесь мы рассмотрим «вселенские Символы веры». Их формулировки претендуют на то, что выражают всеобщее мнение христиан. Как правило, из них выделяют три: Апостольский, Никейский (или Никео-Цареградский), а также так называемый Афанасьевский Символы веры. Последний, однако, был сформулирован только в тринадцатом веке, и не может принадлежать перу Афанасия (ум. в 373 по Р. Х.). Следовательно, его можно безопасно опустить.

Что могут рассказать о принадлежности Святых последних дней к христианству исторические записи этих собраний и принятые ими решения? Определённо мало. Великие Символы веры и вселенские соборы христианского «мейнстрима» являют собой очень слабое основание, опираясь на которое у кого-то получилось бы отрицать, что мормоны – не христиане. Его можно было бы использовать разве что для демонстрации того факта, что мормонизм не идёт в ногу с эволюцией «исторического христианства», а также для споров с неосведомлёнными Святыми последних дней. Этому есть, по крайней мере, три причины:

1. Символы веры не включают все группы верующих, кого обычно считают христианами;
2. Сами по себе они являются инновационными и по своей природе чуждыми Библии; и
3. Вселенские соборы, составлявшие эти Символы веры, никогда не рассматривались, как средство вычёркивания «из христианства». Даже когда вопрос касался тех, кого они анафематствовали.[4]

Конечно, некоторые фрагменты Символов веры можно найти в самой Библии, хотя и отличающиеся от тех метафизических высказываний, что стали популярны в последующие века. И протестантские, и католические ученые признают 1-е Коринфянам 15:1-11, например, в качестве самого раннего христианского изложения веры, которое не связано с речью Павла перед Фестом и Агриппой. Протестантские редакторы популярного Нового международного перевода Библии (NIV), комментируя 1-е Коринфянам 15:3-4, отмечают, что эти стихи содержат «сердцевину Евангелия», которую, по словам Павла, можно подытожить как веру в то, «что Христос умер за грехи наши… и что Он был погребён… и что Он воскрес из мертвых».[5] Сходство этого раннего изложения христианской веры, содержащего «сердцевину Евангелия», и заявления Джозефа Смита, уже приводившегося выше, так поразительно, что последнее стоит ещё раз процитировать: «Основополагающими принципами нашей религии, – писал Джозеф Смит, – являются свидетельства Апостолов и Пророков об Иисусе Христе – о том, что Он умер, был похоронен, и восстал на третий день, и вознесся на Небо; всё остальное, относящееся к нашей религии, является лишь придатком к этим свидетельствам».[6] Мормоны принимают такие утверждения более полно и более буквально, чем, скажем, либеральные протестанты. Тем самым они, по словам редакторов Нового международного перевода Библии, принимают «сердцевину Евангелия». Но это не имеет никакого значения в глазах тех критиков, которые упорствуют, называя их нехристианами.

Что ж, повторимся ещё раз: Библия не поддерживает изгнание Святых последних дней из христианского мира. Так что понадобится нечто извне Библии, чтобы оправдать подобный небиблейский шаг. Дж. О. Сандерс, к примеру, определяет христианство с помощью так называемого Апостольского Символа веры,[7] краткий текст которого звучит так: «Верую в Бога, Отца всемогущего, Творца неба и земли. И в Иисуса Христа, Единого Его Сына, Господа нашего, который был зачат от Духа Святого, родился от Марии Девы, страдал при Понтии Пилате, был распят, умер и погребён, сошел в ад [гадес или духовный мир], в третий день воскрес из мертвых, восшёл на небеса, сидит одесную Бога Отца всемогущего, оттуда придёт судить живых и мертвых. Верую в Духа Святого, святую Вселенскую Церковь, святых общение, оставление грехов, воскресение плоти, жизнь вечную. Аминь».[8]

Общеизвестно, что мормоны не используют этот Символ веры. Однако, если они принимают изложенные в нём принципы, то отказ использовать текст этого Символа веры в литургии и поклонении дал бы очень шаткую опору для изгнания их из христианства. «Если мы примем признание и соблюдение Апостольского Символа веры в качестве теста, – пишет Эйнар Молланд (Einar Molland), – то и православная церковь и множество протестантских общин выпадут за границы христианского мира, что было бы абсурдным».[9] Но если «абсурдно» говорить, что православные и протестанты исключаются из стада Христова за то, что не используют Апостольский Символ веры, то не менее абсурдным будет заявлять то же самое про Святых последних дней. И действительно, даже некоторые внешние наблюдатели отмечали, что Святые последних дней принимают принципы этого Символа веры.[10] Например, в своём первом Символе веры Святые последних дней возвещают веру в Отца, Сына и Святого Духа. Подобно этому Святые последних дней совершают крещение во имя Отца, Сына и Святого Духа. Только иногда кажется, что это уж слишком – ожидать логичности от антимормонов. Заявляя, что согласие с Апостольским Символом веры есть квинтэссенция христианства, Дж. О. Сандерс отрицает, что Святые последних дней – христиане.[11]

Если Библия, апостольские отцы и сам текст Апостольского Символа веры никак не оправдывают отрицание принадлежности мормонов к христианству, тогда для выполнения этой задачи, вероятно, понадобятся ещё более поздние и более детальные с богословской точки зрения средства. Совсем уж смехотворным выглядит, когда Святых последних дней называют нехристианами, в то время как они принимают новозаветный Символ веры (олицетворяющий «сердцевину Евангелия») и полностью согласны с постбиблейским Символом веры (который один из их врагов назвал общим знаменателем для объединения и определения христиан). Следовательно, придётся изгонять их из христианства, отыскав любой несущественный повод, каким бы логически сомнительным он ни был. Очевидно, что наступает очередь более поздних Символов веры. Как основа для несущественных спекуляций и постбиблейских инноваций они представляют собой залежи неисчерпаемых богатств.

Среди них Никейский Символ веры – самый знаменитый и наиболее важный. Всё же само его новаторство делает сомнительным его использование в качестве повода для изгнания Святых последних дней из христианства. Эдвин Хэтч (Edwin Hatch) в своих классических «Hibbert Lectures» 1888 года заявляет: «Вряд ли для кого-то – будь он знатоком истории или нет – будет трудно заметить различие по форме и содержанию между Нагорной проповедью и Никейским Символом веры. Нагорная проповедь – это обнародование нового закона поведения; она признаёт вероучения, скорее, чем формулирует их; лежащие в её основе богословские концепции относятся, скорее, к нравственной, а не спекулятивной стороне богословия; метафизика в ней полностью отсутствует. Никейский Символ веры – это изложение отчасти исторических фактов и отчасти догматических умозаключений; метафизические термины, содержащиеся в нём, вероятно, были бы непонятны первым ученикам;[12] нравственным принципам не нашлось в нём места. Первая принадлежит миру иудейских крестьян, а второй – миру греческих философов». «Этот контраст, – продолжает Хэтч, – очевиден. Если кто-то посчитает правдоподобным объяснение, говорящее, что первое – проповедь, а второе – Символ веры, то следует указать в ответ: Проблема, требующая исследования, в том, почемý в учениях Иисуса Христа важнейшее место занимала нравственная проповедь, а в христианстве четвёртого века – метафизический Символ веры?»[13]

Некоторые консервативные епископы, даже среди тех, кто отстаивал доктринальные положения, принятые Никейским собором, были крайне обеспокоены тем, что в Никейском Символе веры в провозглашении догматического стандарта для церкви было использовано слово, совершенно чуждое Писаниям – ομοούσιος (единосущный).[14] Это соображение должно были бы заставить (но не заставило) остановиться тех, кто хотели превратить его – или аналогичные эллинистические термины – в sine qua non (непременное условие), в неотъемлемый признак христианства. Кто дал церковным дипломатам в Никее право придумывать определение христианства, которое было совершенно неведомо библейским пророкам, апостолам и евангелистам, причём определение, которое почти наверняка было бы им непонятно?

Здесь возникает ещё более фундаментальный вопрос, ибо нет ни одного доказательства, что политики и учёные, заседавшие на Никейском соборе, когда-либо заявляли о своих полномочиях определять «христианство». Этот факт крайне важен, хотя его не замечают те, кто цитируют Никейский Символ веры в роли своего мандата, якобы дающего право определять, кто является христианином, а кто нет. Создатели Никейского Символа веры пытались провести его в жизнь, а также были не прочь изгнать диссидентов из той институциональной церкви. Несмотря на это, нам неизвестно ни одного заявления с их стороны, в котором бы доказывалось, что посредством такого изгнания отлучённые превращались в «нехристиан». Да и современные учёные, насколько нам удалось это выяснить, единодушны в том, что осуждение из-за непринятия Символа веры или изгнание с собора никого ещё не сделало нехристианином.

Тем не менее, «доктор» Уолтер Мартин, называя Свидетелей Иеговы «арианами» и пытаясь вытолкнуть их из стада Христова, утверждает, что Арий был отлучён из христианской церкви на Никейском соборе в 325 году по Р. Х.[15] Это его утверждение технически правильное, а по существу вводит в заблуждение. Как мы только что указывали, отлучение от институциональной церкви, оказывается, никем не рассматривалось как превращение отлучённого в нехристианина. – Например, на Никейском соборе были отлучены также квадродецимане или «четырнадцатники» за то, что остались в меньшинстве по вопросу правильной даты празднования Пасхи. Неужели «доктор» Мартин будет вполне серьёзно отстаивать мнение, что следует называть квадродециман нехристианами, потому что те спорили о дате Пасхи? – Арианизм был сильно дискредитирован в Никее, это так. Затем, в конце концов, он проиграл во время Константинопольского собора (в 381 году по Р. Х.). Всё же на него регулярно ссылаются как на «христианское» учение.[16] И за те полвека, что прошли между Никеей и Константинополем, арианизм пользовался бόльшей поддержкой, чем та, на которую могло бы рассчитывать движение, официально объявленное и широко признаваемое как «нехристианское». Например, сын Константина и его преемник, Констанций, поддерживал это учение, а большинство восточных епископов отдавало ему предпочтение. С другой стороны, Афанасий, который в процессе формулирования исповедания веры, принятого на этом соборе, был на стороне лидирующей силы, в то же время бывал (чаще, чем не бывал) в изгнании со своего епископства или попадал в немилость.

Поскольку Никейский Символ веры не превратил никого из несогласных с ним современников в нехристиан, то как-то трудно представить, что он может произвести подобную метаморфозу с группой людей, которые живут на полтора тысячелетия позже. Ясно, что он и не производит такой эффект. Тем более, что современные ему церкви, которые с тех самых пор его не признаю́т, широко признаны как христианские.[17] Таким образом, использование Никейского исповедания веры для того, чтобы изгнать Церковь Иисуса Христа Святых последних дней из христианства, не имеет под собой никаких реальных причин.

После исследования различных Символов веры и соборов, обсудив в мельчайших деталях проблемы, которые мы уже упоминали здесь, Эйнар Молланд (Einar Molland) делает заключение, что Господня молитва представляет собой «единственный Символ веры всех ветвей христианства».[18] Все остальные исповедания веры исключают то одну, то другую деноминацию, признаваемую всеми в качестве христианской, что неприемлемо и абсурдно. С другой стороны, принятие Господней молитвы, – как предполагает Молланд, – будет хорошей демонстрацией чьей-либо принадлежности к христианству. Что это сообщит нам о принадлежности к христианству мормонизма? Святые последних дней не видят никаких проблем в правиле Молланда, ведь, несмотря на то, что они литургически не используют Господню молитву – да и о самой литургии [то есть об установленном богослужебном чине] мало что можно сказать, – они, безусловно, принимают её. И действительно, в 3-й книге Нефия 13:9-13 воскресший Христос обучает этой же молитве в Новом Свете. Всё же (как бы это ни казалось странным и непоследовательным) Эйнар Молланд отрицает, что мормоны являются христианами.[19] Снова и снова принятие Святыми последних дней того, что всех делает христианами, того, что их противники повсеместно признают в качестве подлинного определения слова «христианин», не позволяет им получить доступ в клуб.

Другие соборы древней церкви (и это тоже можно продемонстрировать тем же способом) не дают никаких оснований для антимормонских атак на принадлежность Святых последних дней к христианству. В 431 году по Р. Х., например, Ефесский собор осудил Нестория и его последователей. Тем не менее, несторианцев неизменно описывают как христиан.[20] Более того, вердикт этого собора признан в наше время несправедливым.[21] Монофизиты, если выбрать ещё одну древнюю группу, были осуждены Халкидонским собором в 451 году. Однако их тоже неизменно называют христианами (а в их числе можно назвать Коптскую, Армянскую, Эфиопскую и Якобитскую церкви).[22] Есть ли у кого-нибудь и где-нибудь полномочия оспорить претензию, скажем, египетской Коптской православной церкви на титул «христианская»? Такая идея выглядела бы совершенно нелепой. А что если это лишь вопрос определённой бескровной современной «толерантности»? Безусловно, нет. В 531 году великий гонитель монофизитов, император Юстиниан, отправил посланника в Эфиопию, к монофизитскому негусу, с прошением помочь в войне с сасанидами «ввиду нашей общей веры».[23] Если отлучение, совершённое одним из соборов, делает кого-то нехристианином, тогда Юстиниан, видимо, упустил этот факт.

Пятый Вселенский собор, прошедший в 553 году по Р. Х., посмертно осудил Феодора Мопсуестийского, умершего в 428 году.[24] Как оказалось, он стал жертвой того же ревностного поиска ересей и ошибок, который занимает умы некоторых современных фундаменталистов. Действительно, Норберт Брокс (Norbert Brox) характеризует время отлучения Феодора в выражениях, которые подошли бы для описания определённых брендов антимормонизма. «Нервная, наполненная разногласиями атмосфера поляризации доминировала в ту эпоху, когда люди жаждали, чтобы их враги совершили догматическую или политическую ошибку».[25] В этой неприятной обстановке Феодора подловили, несмотря на то, что он был мёртв уже более столетия. Однако его отлучение не исключило его из христианского мира, и современные учёные неизменно называют его христианином.[26]

Взгляд на другие «ереси» обнаруживает, что и специалисты, и широкая публика ссылаются на них, как на христиан. Например, монтанисты – одна из групп, действовавших во втором и третьем веках. Их главным грехом была вера в постбиблейское откровение (в этом отношении, если и не в других, они послужили прообразом мормонов). Тем не менее, их всегда называли христианами.[27] Самый знаменитый их последователь – великий латинский отец Тертуллиан – был даже назван одним из историков «первым протестантом».[28] Точно так же учёные, изучавшие донатизм, обличённый как ересь в 405 году по Р. Х., считают его христианским учением.[29] Ещё более поразительный факт: авторитетные специалисты без всякого к тому принуждения, обсуждая, вероятно, одну из самых радикальных ересей, когда-либо появлявшихся в христианском мире, называют её «христианским гностицизмом». Бентли Лейтон (Bentley Layton) из Йельского университета пишет: «Фактически гностики были частью одной из самых ранних и наиболее долговечных ветвей древнего христианского движения».[30] Джеймс Д. Дж. Данн (James D. G. Dunn) многое может рассказать о «гностических тенденциях внутри христианства первого века», включая и Новый Завет.[31] Маркиона и его последователей также регулярно называют христианами.[32] Никогда не были осуждены «христианские платонисты Александрии», учение которых, несомненно, представляло сплав библейских учений с языческими влияниями. В их рядах имелось несколько самых ярких мыслителей в истории христианства.[33] (Даже последователей докетизма, составлявших единственную группу, членов которой, пользуясь самыми ранними христианскими писаниями, можно было бы справедливо называть нехристианами, никто так не называл.)[34]

Некоторые из критиков Святых последних дней с радостью пошли ещё дальше и заявили, что мормоны не могут быть христианами, так как отрицают решения всех Вселенских соборов. Как предполагается, это ставит их вне границ христианского мира. Однако и это – всего лишь предвзятое умозаключение. Как мы уже видели, протестанты принимают только семь их двадцати одного Вселенских соборов, состоявшихся в течение христианской истории. Может их за это тоже нужно изгнать из христианского мира? Определённые восточно-православные христиане – абиссинские или эфиопские, армянские, коптские и сирийские – отвергают все соборы, кроме первых трёх. Может их тоже назвать язычниками?

Учёный СПД Стивен И. Робинсон (Stephen E. Robinson) задаёт очень важный в этом контексте вопрос: Если эфиопская, армянская, коптская и сирийская церкви «могут отвергать в традиционном христианстве всё, начиная с пятого века и дальше, и всё ещё быть христианами, тогда где проходит водораздел, отмечающий, сколько можно отвергать? Если можно отвергнуть нечто, происшедшее ранее пятого века, тогда почему не ранее второго?» К тому же Робинсон спрашивает: «Если эти соборы и Символы веры навязывают учения, отсутствующие в Новом Завете, то благодаря каким полномочиям их следует принять? А если эти соборы и Символы веры просто повторяют или суммируют новозаветные учения, не добавляя к ним ничего, тогда зачем они вообще нужны, если достаточно Нового Завета?» Очевидно, что это требование к мормонам – принять Символы веры и соборы, чтобы их в противном случае не объявили язычниками, – стоит на шатком основании. И всё же «если другие церкви утверждают, что Святым последних дней следует признать [Вселенские] соборы, чтобы и их признали христианами, тогда нам следует спросить: Какие из соборов нужно признать? Как могут эти другие церкви со своей стороны признавать только три, или четыре, или семь, а не все двадцать один?»[35]

Всё, что было выше изложено, можно применить с полной ясностью. Мы увидели, что Библию невозможно использовать, чтобы определить, относится Церковь Иисуса Христа Святых последних дней к христианству или нет. Невозможно использовать для этого и писания Апостольских Отцов. Также Вселенские соборы и классические символы постапостольского христианства не могут быть использованы для достижения этой цели. Основные принципы христианства, как они были задокументированы в самых ранних источниках, полностью приемлемы для Святых последних дней, которые, в согласии с этими древними определениями, являются христианами.

Итак, данный предмет определён, как мы это сделали, когда разобрали все три новозаветных упоминания слова «христианин». Мормоны – христиане. Тем не менее, может будет интересно исследовать некоторые особые стандарты, имеющие, по утверждению антимормонов, библейское происхождение. С их помощью, как они заявляют, можно обнаружить «истинного» христианина из числа ложных претендентов. Рассматривая эти особые критерии, мы будем цитировать фрагменты из христианской истории и биографии, которые иллюстрируют широкий спектр допустимых вариаций и доктринальных расхождений во взглядах, характеризующий обычное использование терминов «христианин» и «христианство». Некоторые из тех, кого мы будем цитировать (например, Августин), находятся в господствующем русле христианства, в то время как другие (например, Ориген и Томас Мюнцер) менее показательны, но были выбраны, потому что представляют спектр возможностей, допустимых в категории «христианин».