Ллойд Гленн

Эта историю мы услышали в Сиетле, штат Вашингтон. В ней отображено документальное событие, происшедшее в 1994 году. Ллойд Гленн рассказывает про околосмертные переживания своего трехлетнего сына.

Я благодарен за возможность говорить сегодня на тему, которую меня попросили осветить — о важности посещения храма. Братья сестры, в нашей жизни мы приобретаем духовный опыт. Кое-что из этого опыта остается очень священным и конфиденциальным, но чем-то — хотя оно не менее священно — следует делиться.

Минувшим летом моя семья получила духовный опыт, который произвел на нас продолжительное и глубокое впечатление, и мы чувствуем, что должны поделиться им. Это послание любви. Это послание обновленной перспективы, восстановленного равновесия и восстановленных проритетов.

Я смиренно молюсь, чтобы, пересказывая эту историю, я смог передать вам дар, который получил мой маленький сын Брайан в один теплый летний день прошлого года.

Двадцать второго июля я направлялся в Вашингтон в командировку. Все шло как обычно, пока мы не совершили посадку в Денвере, чтоб пересесть в другой самолет. Снимая вещи с верхней полки, я услышал объявление, что «мистера Ллойда Гленна просят срочно встретиться с представителем пассажирской службы авиакомпании Юнайтед Эйрлайнз». Меня это не очень поразило, пока, выходя из самолета, я не увидел господина, который спрашивал у каждого мужчины, «не он ли мистер Гленн». В этот момент я понял, что произошло что-то нехорошее, и сердце мое упало.

Когда я вышел из самолета, тот мужчина с серьезным выражением на лице сказал: «Мистер Гленн, у вас дома что-то случилось. Я не знаю, что именно или с кем, но я проведу вас к телефону, и вы сможете позвонить в больницу. Мое сердце тяжело застучало в груди, но усилием воли я унял себя. Словно на деревянных ногах я последовал за незнакомцем до отдаленного телефона, где набрал номер больницы миссии, которую он дал мне. Я связался с травматологическим отделением и узнал, что моего трехлетнего сына зажало на несколько минут автоматическими дверями в гараже и что, когда моя жена нашла его, он был мертв. Сосед-врач начал реанимационные мероприятия, которые продолжили в машине скорой помощи по дороге в больницу. На данный момент Брайана уже оживили, и врачи полагают, что он будет жить, но они не знают, насколько серьезно были поражены сердце и мозг. Они объяснили, что дверь закрылась полностью на груди как раз над сердцем. Повреждения были очень серьезными.

Затем трубку взяла жена и сказала, что пришли наш епископ и домашние учителя и ждут разрешения благословить Брайана. В голосе звучала тревога, но не истерика, и ее спокойствие передалось мне.

Казалось, что полет в обратную сторону никогда не закончится, но, наконец, я прибыл в больницу — через шесть часов после того, как дверь придавила моего сына. Я вошел в палату интенсивной терапии. Ничто не могло подготовить меня к этому зрелищу – увидеть своего маленького сына, неподвижно лежавшего на большой кровати в сплетении трубок, окруженного мониторами. Он был на искусственном дыхании. Я поднял взгляд на стоявшую рядом жену, которая пыталась улыбнуться мне в поддержку. Все это казалось ужасным сном. Мне подробно рассказали обо всем и дали очень сдержанный прогноз. Брайн будет жить, первые анализы показали, что с сердцем все хорошо – что само по себе уже было двойным чудом. Но только время покажет, был ли поврежден его мозг. В течение этих часов, казавшихся бесконечными, моя жена оставалась спокойной. Она сказала, что епископ дал благословение – такое сильное и убедительное, что она почувствовала, что с Брайаном скоро все будет хорошо. Я схватился за ее слова и за ее веру как за последнюю соломинку. Всю ночь и весь следующий день Брайан оставался без сознания. Казалось, что с того часа, как вчера я отправился в командировку, прошла вечность. Наконец в два часа дня наш сын пришел в себя, сел на кровати и произнес слова, которые были прекраснее всего, что я когда-либо слышал. Он сказал: «Папа, возьми меня» и протянул ко мне свои маленькие ручки.

На следующий день нам сказали, что у него нет никаких неврологических или физических дефектов, и история о его удивительном выздоровлении распространилась по всей больнице. Вы не можете представить нашу благодарность и радость.

Когда мы забирали Брайана домой, мы испытывали несравненное благоговение к жизни и любовь нашего Небесного Отца – чувство, приходящее к тем, кто так близко стоял у порога смерти. В последующие дни в нашем доме ощущался особый дух. Наши дети глубже чувствовали близость к своему маленькому брату. Я чувствовал, что стал ближе к своей жене, и все мы, вся наша семья – ближе друг к другу. Ритм нашей жизни стал более спокойным. Мы яснее видели перспективы нашей жизни, и наше душевное равновесие стало крепче. Мы чувствовали, что Господь благословляет нас, и были благодарны за это.

Через месяц после несчастного случая Брайан как-то проснулся от полуденного сна и сказал: «Мама, сядь. У меня есть что рассказать тебе». В ту пору своей жизни Брайан обычно говорил короткими фразами, и столь длинное предложение удивило мою жену. Она присела на кровать рядом с ним, и он начал свой священный удивительный рассказ.

«Помнишь ли ты, как меня зажало под дверью в гараже? Они были такими тяжелыми, и мне было так больно. Я звал тебя, но ты не могла меня услышать. Я начал плакать, но стало очень больно. И тогда появились «птички».

«Птички?» – удивленно спросила жена.

«Да, – ответил он, – я услышал свист, и в гараж влетели «птички». Они позаботились обо мне».

«Действительно?»

«Да, – сказал он, – одна из птичек улетела и привела тебя. Она сказала тебе, что меня зажало в гараже».

Приятное благоговейное чувство заполнило комнату. Дух был настолько сильным – и в то же время – легче воздуха. Моя жена поняла, что трехлетний ребенок не знает, что такое смерть и духи, и потому называл существ, которые пришли из-за занавеса ему на помощь, «птичками», так как они перемещались в воздухе, как птицы.

«На кого похожи эти «птички»?» – спросила она.

«Они такие красивые. Они одеты в белое, во все белое. Некоторые из них были одеты в белое и зеленое, но некоторые – во все белое».

Это заинтриговало жену, потому что Брайн еще не мог связать вид зеленого цвета и его название. «Они что-нибудь говорили?»

«Да, они сказали, что с ребенком все будет хорошо».

«С ребенком?» – не поняла моя жена.

«Да, с ребенком, лежавшим на полу в гараже». Он продолжал: «Ты пришла, открыла дверь гаража, и подбежала к ребенку. Ты сказала ребенку остаться и не уходить».

Моя жена чуть не потеряла сознание, услышав это, потому что тогда она действительно подбежала, стала на коленях над Брайановым телом, и, увидев его раздавленную грудь и неузнаваемые черты лица, зная, что он уже мертв, подняла его голову и прошептала: «Не оставляй нас, Брайан, пожалуйста, останься, если можешь».

Слушая Брайана, который пересказывал ей ее собственные слова, она поняла, что его дух оставил тело и смотрел сверху на маленькое безжизненное тельце.

«А что было дальше?» – спросила она.

«Мы отправились в путешествие, – сказал он, – очень, очень далеко». Он начал сильно волноваться, пытаясь описать вещи, для которых у него не хватало слов. Жена пыталась успокоить и приласкать его, уверяя, что все будет хорошо. Он боролся с желанием сказать еще что-то, несомненно, очень важное для него, но ему было трудно находить подходящие слова. Наконец он увидел на стене картину с изображением храма Окланда, его глаза засветились, и он побежал к ней.

«Я был там! – закричал он, – там, мама!» Он указал на храм. «И я был в других, похожих на этот. Их много. Они везде, и я был в некоторых из них вместе с «птичками». Мы так быстро летели в воздухе!» На это моя жена сказала:

«Это один из храмов».

«Да-да! – закричал он, – я был в храмах! Они такие красивые, мама! И в храме очень и очень много птичек. Многие сидят в клетках. Мама, я должен пойти в храм и выпустить их. Они так огорчены, я нужен им, чтобы выпустить их. Мама, ты должна туда идти сейчас и выпустить их. И папа – и тоже каждый. Мы должны освободить их из клеток».

Моя жена была поражена. Приятный дух окутал душу все сильнее и сильнее, но еще никогда он не вызывал у нее такого стремления действовать. Она думала о духовном мире – духовной тюрьме для тех, кто не получил спасительных обрядов, она знала, что такие духи рассчитывают на нас, надеясь, что мы сделаем эти обряды для них. Она вспомнила, как Брайан сказал, что некоторые из «птичек» были одеты в зеленое и белое, и значимость этой детали заполнило ее сердце чувством понимания и стремления действовать.

Затем Брайан сказал, что «птички» говорили ему, что ему предстоит вернуться и рассказать каждому о храмах и «птичках» в клетках. Он сказал, что они вернули его домой, что во дворе стояли большие и малые пожарные машины и скорая помощь. Какой-то мужчина вынес ребенка на белой кровати, и он пытался сказать этому мужчине, что с ребенком все будет хорошо, но тот не слышал его. Он сказал, что «птички сказали, что ему следует поехать в «скорой помощи», но они будут рядом. Он сказал, что там было так красиво и так спокойно, что он не хотел возвращаться.

Тогда появился яркий свет. Свет был таким ярким, таким теплым, и он почувствовал любовь к нему. Кто-то стоял в ярком свете и, обняв его, сказал: «Я люблю тебя, но ты должен возвращаться. Тебе нужно играть в бейсбол, рассказывать всем о храмах и охотиться на аллигаторов». Тогда лицо в ярком свете поцеловало его и попрощалось.

Брайан сел в скорую помощь вместе с двумя «птичками». Люди сели в машину, дверь захлопнулась, – сказал он, – «И я увидел, как мои красивые, красивые «птички» прощаются со мной. Тогда я услышал резкий свист, и они исчезли в облаках». Он рассказывал эту историю больше часа. Он учил нас, что «птички» всегда с нами, но мы не видим их, потому что смотрим нашими глазами, мы не слышим, потому что слушаем нашими ушами. Но они здесь, увидеть их можно только здесь (он положил свою руку на сердце). Они нашептывают нам то, что помогает нам поступать правильно, потому что они так сильно любят нас.

Брайан продолжал, сказав: «Мама, у меня есть план. У тебя есть план. У папы есть план. У каждого есть план. Мы все должны выполнять свой план и держаться наших обещаний. И «птички» помогают нам в этом, «потому что любят нас так сильно-сильно».

В последующие недели он часто приходил к нам и рассказывал все это полностью или частично снова и снова. История всегда была та же. Детали рассказа никогда не изменялись и передавались в той же последовательности. Несколько раз он добавлял маленькие нюансы, которые проясняли, что мы уже слышали. Мы никогда не переставали удивляться, как именно ему удавалось передавать такие детали и рассказывать о «птичках», ибо тем самым он делал то, что превосходило его природные способности. Куда бы он ни шел, он рассказывал незнакомым людям, что они должны идти в храм. К нашему удивлению, никто не смотрел на него с удивлением, когда он это говорил. Скорее, у людей смягчался взгляд и они улыбались.

Излишне говорить, что мы не могли не измениться после того дня, и я молюсь о том, чтобы это изменение осталось с нами навсегда. С тех пор мы с женой регулярно ходим в храм, Брайан всегда ждет нас, чтобы услышать, сколько «птичек» мы освободили сегодня.

Братья сестры, из всех посланий, которые Брайан мог принести оттуда, он принес это одно – Мы должны идти в храм и выпускать «птичек». Я свидетельствую вам, что то, чем я поделился с вами сегодня, – это правда. Эти истины священны и ценны для нас. Они будут иметь вечные последствия для всех нас, для духов, которые ждут, когда будет сделана работа, которую можем сделать для них только мы.

Поэтому давайте посещать храм и освобождать «птичек» – ибо это воистину работа Господа и Его слава – совершать бессмертие и вечную жизнь человека.

Я оставляю с вами это послание, во имя Иисуса Христа, аминь.

Перевод В. Малишкевич